Балет и Опера

Елена С.

Номер ссылки| 2016073206
Тема| Балет, Марийский театр оперы и балета, Персоналии, Константин Коротков, Ольга Челпанова
Автор| Беседу вела: Катерина Вендилло
Заголовок| Интервью с солистами Марийского театра оперы и балета Константином Коротковым и Ольгой Челпановой
Где опубликовано| © ContraltoPeople — электронный журнал
Дата публикации| 2016 ИЮЛЬ
Ссылка| http://contraltopeople.ru/chelpanova_korotkov
Аннотация| ИНТЕРВЬЮ

— Как вы пришли в балет? Это было осознанным решением или, что называется, «привели родители»? Представляете ли вы себя в другой профессии?

Ольга: Совершенно случайно. Был, так сказать, экспериментальный выезд педагогов по республике, по городам, посёлкам и сёлам, по набору детей на разные специальности: художник, музыкант, артист балета. Проверяли только 4-е классы, я как раз подходила по возрасту. Я ни на что не рассчитывала, потому что никакой подготовки у меня тогда не было. На удивление, прошла первый тур, потом нас пригласили в Гимназию искусств при главе Республике Коми (где я и училась) и вдруг пришло заветное письмо, приглашение на учёбу! Решение оставалось полностью за мной, и я поехала учиться! Даже не могу представить, кем бы я была, если бы не тот случай!

Константин: В 10 лет это вряд ли можно назвать осознанным выбором. Нас отбирали по всем школам города, вот так и попал, получается, привели родители! В данный момент даже не представляю себя в другой профессии.

— Что для вас главное в балете? Сам танец, музыка, может быть, актёрская игра?

Ольга: Важно всё... И душа, и танец, и музыка, всё должно быть гармонично!

Константин: Главное в балете — синтез танца, музыки и актерской игры, и, конечно же, любовь к балету.

— Есть ли у вас кумиры среди артистов балета или других великих людей?
Ольга: Xороших артистов очень много, их, наверное, не перечесть.

Константин: Самое главное в нашей профессии — это индивидуальность. Так что кумира нет, но есть хорошие танцовщики, у которых можно поучиться.

— Как давно вы работаете в театре и как он изменился за это время?

Ольга: Уже десятый сезон. Сказать, что театр изменился — это ничего не сказать. За время, которое я работаю, в Йошкар-Оле построили новый театр оперы и балета, раньше мы делили сцену, а теперь у нас есть свой дом.

Константин: Работать начал с 2004 года, когда был ещё студентом 2 курса. Театр кардинально изменился — мы переехали в новое красивое здание!

— В работе над ролью вы можете предложить режиссёру свое видение персонажа или в балете это не принято?

Ольга: Я только могу дополнять образ, сделать так, как это чувствую я. Но в процессе работы происходит обмен, мы всё решаем обоюдно.

Константин: Каждый артист по-своему видит характер того или
иного персонажа. Режиссёр даёт общее видение характера, всё остальное добавляет актёр.

— Как вы входите в образ? Когда костюм уже надет?

Ольга: Когда открывается занавес и я выхожу на сцену.

Константин: Когда костюм надет, я уже в образе. Мысленно начинаю готовиться за пару дней до спектакля. Я представляю себя на месте своего героя, как бы я себя вёл, если бы был им. Иногда использую книги или фильмы, чтобы лучше понять образ.

— Какие па вам давались труднее всего? А какие, наоборот, было делать легко? Сложно ли было учиться?

Ольга: Учиться мне было очень тяжело, особенно первые годы. Это большие нагрузки, непривычное положение рук, ног... На курсах стало гораздо легче, наверное, в это время я и полюбила то, чем занимаюсь сейчас.

Константин: Учиться было очень тяжело, да и сейчас не легче! «Балет — это каторга в цветах», как говорила Фаина Раневская.

— Как вы находите различия и нюансы исполнения главных партий принцев и принцесс? Чем Зигфрид отличается от Альберта, Аврора от Машеньки, а Эсмеральда от Джульетты?

Ольга: В этом нам помогают наши любимые педагоги. Конечно, я смотрю много видеозаписей или кино, читаю, если это нужно для роли. Это очень помогает.

Константин: С помощью педагога. И, конечно, изучаю либретто, в котором написано, какой должен быть тот или иной герой.

— Какой балет у вас самый любимый?

Ольга: их много! Smile

Баядерка, Ромео и Джульетта, Жизель, Дон Кихот...

Константин: Нет такого балета! Каждый балет в моем репертуаре для меня любимый, потому что ты всегда разный, в этом-то весь кайф! Smile

— Мы знаем, что вы танцуете на открытых площадках. Каково выступать на открытом воздухе, большая ли разница с театральной сценой?

Ольга: Очень большая разница: сценические, световые неудобства, погодные условия. Но это и очень большой опыт — работать на открытой площадке.
Интересно, захватывающе. Конечно, в театре намного легче танцевать.

Константин: На открытых площадках танцевать сложнее! Погода может подкачать, нет кулис, неудобные выходы на сцену, стены родные не помогают, в общем, минусов больше, чем плюсов! Но все-таки плюсы есть — это адреналин и новые эмоции.

— Нравится ли вам танцевать современную хореографию? Какие ещё есть партии в вашем арсенале, кроме Мастера и Маргариты?

Ольга: Современная хореография мне очень нравится. У нас есть много современных номеров и балетов: «Болеро», Триптих Карла Орфа «Кармина Бурана», «Катулли Кармина» и «Триумф Афродиты», «Орфей и Эвридика».

Константин: Современная хореография мне очень интересна, хотелось бы танцевать её больше. В репертуаре, помимо перечисленных Ольгой, есть ещё много концертных номеров.

— Какая из списка наград, полученных вами, самая любимая и значимая?

Ольга: Первая Премия на международном конкурсе артистов балета в Сеуле и, конечно, звание заслуженной артистки Республики Марий Эл.

Константин: Звание Заслуженного артиста Республики Марий Эл.

— Как принимает Москва? Каков зал?

Ольга: У нас появилось очень много замечательных друзей и знакомых, благодаря этому фестивалю мы приезжаем сюда, как к себе домой. Зритель нас любит, и мы отвечаем ему тем же, отдавая все свои силы и эмоции.

Константин: Очень тёплый приём в Москве, очень приятная и любящая балет публика!

— Вы много гастролируете, какие страны запомнились ярче всего?

Ольга: Гастролируем много. По России и за рубежом тоже. Ежегодные гастроли нашего театра проходят в Германии, Китае, Мексике.

Константин: К тому же ОАЭ, Италия, Южная Корея, Марокко и т.д.

— Как балетная профессия отражается в повседневной жизни? Например, многие фитнес-тренеры замечают в людях на улице те недостатки физической формы, которые можно было бы исправить.

Ольга: Я согласна с фитнес-тренерами Smile

Физическая форма — это твоё здоровье, а как мы знаем, главное — это здоровье!

Константин: Мало свободного времени.

— Хватает ли времени на душевный и интеллектуальный отдых? Как вы отдыхаете?

Ольга: Конечно, мы успеваем и работать, и отдыхать. Стараемся посещать бассейн, ходить на пилатес, в кино, в театр, выезжать загород.

Константин: Редко, но бывает! Smile

Люблю баню, бассейн, общение с друзьями.

— Какой был самый необычный подарок от поклонников?

Ольга: Наверное не было такого, раз не могу вспомнить )))

Константин: Не было таких подарков!) Лучший подарок — это аплодисменты.

— О чем вы мечтали в детстве? О чем думаете перед сном?

Ольга: Это моя большая проблема, я очень много думаю перед сном, и не только о балете, от этого я плохо засыпаю! А мечты.. Так складывается, что все мечты сбываются!

Константин: В детстве о многом мечтал, многое сбылось, остальное должно сбыться! Перед сном думаю, что сделал в уходящем дне, что сделаю в наступающем, о своих близких, а иногда просто валюсь с ног и не помню, как заснул Smile

— Что бы вы могли пожелать тем, кто сейчас учится и мечтает о партии солиста

Ольга: Любить свою профессию, работать над собой и стремиться к цели! Только вперёд, ни перед чем не останавливаться!

Константин: Терпения, здоровья, трудолюбия!

=====================================================

Все фото - по ссылке

Елена С.

Номер ссылки| 2016073207
Тема| Балет, , Персоналии, Борис Эйфман
Автор| Анна ВЕТЛИНСКАЯ,
Заголовок| Борис Эйфман:
«Я рассказываю историю души человеческой»
Где опубликовано| © интернет-журнал «Интересант»
Дата публикации| 2016-07-16
Ссылка| http://www.interessant.ru/culture/boris-eifman
Аннотация| ИНТЕРВЬЮ

Регалии и награды художественного руководителя Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана можно перечислять долго, и все они важны и престижны. Но главная награда для самого хореографа - это то, что «Балет Эйфмана» давно стал символом Ленинграда - Петербурга, таким же как Мариинский театр, Эрмитаж, Невский проспект. 22 июля Эйфману исполняется 70 лет, из них 50 он отдал любимому делу. Но юбиляр далек от подведения итогов, у него масса планов и «лучший спектакль еще впереди».

«Как только я войду в здание своего театра, я закончусь как хореограф»

- Уже много лет идут разговоры о постройке здания для вашего театра. Нет опасений, что эта стройка может повторить печальную судьбу зенитовского стадиона?

- Я занимаюсь этим проектом почти двадцать лет. И всю эту эпопею слишком долго рассказывать. Помню, когда губернатором была еще Валентина Матвиенко, мы с ней пришли на то место, где планировалось построить театр. Там все было как в американском фильме-катастрофе: заброшенный пустырь, ни души, и вдруг откуда-то выбегает огромная крыса. Валентина Ивановна так кричала! Но я ее прикрыл… Сейчас дело сдвинулось - финансирование уже выделено, документы готовы, и надеюсь, глубокой осенью начнется строительство.

- За эти годы энтузиазм по поводу своего театра у вас не пропал?

- Это, конечно, все мучительно. Достаточно сказать, что сейчас в деле уже четвертый проект. Это как даже не второй раз, а четвертый войти в одну и ту же воду. Это уже не вода становится, а болото. Вот я и стараюсь, чтобы в этом болоте эмоции не умерли. Хотя сначала очень переживал, а потом понял, что это знак судьбы, что это Всевышний меня бережет. Ведь как только мы войдем в готовое здание, я закончусь как хореограф. Надену каску и займусь вводом театра в эксплуатацию. Поэтому за два-три года, пока театр строится, я должен успеть поставить все то, что задумано.

«Я сам себе конкурент»

- Значит, творческих планов и эмоций хватает?

- Так получилось, что я дожил до семидесяти, но моя творческая жизнь не прекращается. И с одной стороны, это радостно. Но с другой, мне до сих пор не хватает удовлетворения самим собой. Я сам себе конкурент. Мне очень непросто живется, тяжело. Семь-восемь часов прыгать в балетном зале в моем возрасте тяжело. Плюс административная работа, гастроли. Хотя я с детства себя приучил много работать.

- Вы ведь родились на Алтае, а в Ленинграде учились…

- Я в 13 лет сочинил свой первый балет. В 16 у меня была уже своя, пусть небольшая, балетная труппа. В 20 поступил на балетмейстерское отделение в Ленинградскую консерваторию. Это были счастливые и в то же время тяжелые годы. Родители мне помочь не могли, я голодал. И был чужим в этом холодном, закрытом, кастовом городе. Но счастье было, когда я, провинциальный паренек, погружался в мир петербургской культуры. Прошли годы, и я доказал, что мое место тоже здесь.

- На первый взгляд, ваш творческий путь кажется просто блестящим.

- На первый взгляд - да. В 1966-м я поступил в Консерваторию, в 1970-м поставил свой первый балет, а в 1977-м получил право создать свой театр. Прошло всего одиннадцать лет со времени моего приезда. Но первые десять лет были годами выживания. Да и потом было непросто - нас считали инакомыслящими, не принимали официальные лица. Сумасшедшая цензура была, 3-4 просмотра. Но Бог дал мне терпения сохранить театр.

- Теперь ваш театр знают во всем мире. Казалось бы, твори и получай удовольствие.

- Все это есть в моей жизни - и творчество, и удовольствие. Причем для этого мне не надо каких-то особых посылов извне, как некоторым. Влюбленности, страсти. Я всю свою влюбленность отдал балету, у меня все страсти уже внутри. Мне Бог дал дар, который я всю жизнь реализую.

Эйфман ищет профессионалов!

- У вас есть ученики, преемники?

- Я не вижу сегодня тех, кто любит искусство в себе, а не себя в искусстве. Причем это касается не только творческих профессий. У нашего театра сегодня в штате 150 человек, а должно быть пятьсот. Где их взять, как обучить? Меня пугает кадровый голод. Я скоро начну публично выступать с призывами: ищу специалистов всех направлений. Вот вы так и напишите: Эйфман ищет профессионалов всех специальностей…

- Напишем. Но не факт, что профессионалы найдутся.

- Вот поэтому балет сегодня теряет популярность и престиж. Мы проигрываем конкуренцию опере, эстраде, телевидению, Интернету. Но они не могут дать человеку те эмоции, что дает движение живого человеческого тела. Ведь творить искусство могут только те люди, у которых большая душа и большое сердце.

- Какой-то непраздничный разговор получается. Помимо работы есть ведь и еще какая-то жизнь.

- Помимо работы у меня есть сын, жена и собака любимая. Когда я поздно возвращаюсь и знаю, что меня ждут, это большая радость. Особенно собака ждет, потом жена, потом сын. Семья плюс работа - это моя радость.

- А какой подарок вы бы хотели получить на юбилей?

- Самый большой подарок, если мы через пять лет встретимся и поговорим о планах на будущее.

Елена С.

Фото: Jan Coomans

Серьезные выступления, огромные нагрузки, аплодисменты, любимое дело всей жизни… Всего этого у нашей героини было предостаточно. Историй звезд балета очень много, но ее — особенная.

Век балерины

не так уж долог. Лет в 25 ты обязательно должен состояться. Либо ты суперзвезда, либо — просто очень хороший артист. Суперзвездой балета наша героиня Алиса Асланова не стала, но сдаваться — точно не в ее характере.

Совсем недавно она завершила карьеру в Кремлевском балете. Что делать после этого? Финансовых сбережений явно не может быть достаточно «на всю оставшуюся жизнь». Гениальная мысль осенила ее вовремя: в стране нет ни одного вменяемого сайта о балете, ни одного! Так почему бы его не создать? Но это не история еще одного digital СМИ, который делает не профессионал. Таких у нас полно. Алиса привыкла все делать на 5 с плюсом. Поэтому и отучилась на журфаке МГУ, чтобы потом иметь право говорить: «Да, в журналистике я реально разбираюсь, качественный проект сделать могу, приступаем!». Глядя на мою очаровательную и одновременно очень сильную собеседницу, я понимаю — впереди у Аслановой огромный успех, ведь на меньшее люди с таким характером не согласны.

Татьяна Сабуренкова: Как случилось, что ты профессионально занималась балетом и при этом ты — журналист? Это редкость.

Алиса Асланова: Как обычно, все решают знакомства и друзья. Много лет назад я познакомилась со своими нынешними друзьями, я тогда училась в обычном балетном институте на педагога. В институте у меня возникли некие сложности, в связи с которыми я начала думать об учебе в новом месте. Друзья предложили мне попробовать поступить на журфак МГУ: мне это казалось чем-то недосягаемым, и я вовсе себя не позиционировала как журналиста. Тем не менее я решила попробовать: на вступительном экзамене написала сочинение о том, что хотела бы создать балетную группу, в которой соединяла бы людей по их интересам, и рассказала в нем многое о «внутренней жизни» балета. Сочинение получило высокий бал, хотя собеседование я провалила: я ничего не знала на тот момент, например, о структуре и работе газет. Я попала в новый мир, и только на третьем курсе, когда я, наконец, пересдала всю разницу предметов, я поняла, что это, наверное, не зря, и нужно использовать этот шанс. Я была в Италии на гастролях и именно там мне пришла идея создать Ballet Insider.

— Хобби стало бизнесом?

— Это изначально не было хобби, мы с первого дня отнеслись серьезно, на все 100. Мы все профессионалы: я молодой журналист, но меня окружают люди, которые в этом давно. Мы создавали этот проект втроем с Октавией Колт и Кариной Амангалиевой. Ведущий солист Кремлевского балета Даниил Росланов занимался разработкой сайта — это уже немного его вторая профессия. Большую роль в журнале играют ведущий солист Большого театра Игорь Цвирко и в прошлом балерина Станиславского Карина Житкова. Все люди у нас — «околобалетные», чаще они и танцуют. Балет — такая профессия, которая заставляет думать о будущем. Она травматична — много рисков, и карьера недолгая.

— И зачем ты выбрала такой «опасный» вид?

— Вся моя балетная жизнь связана с мамой: в детстве она отдала меня в танцевальную студию. Я была подвижная, любила быть на сцене… Потом ей посоветовали отдать меня в Ташкентское хореографическое училище, и ради меня она переехала туда из Самарканда. Могу честно сказать: мама посвятила мне всю свою жизнь. Я бы, наверное, так не смогла. В Ташкенте мой рост закончился в 5-м классе: был спад, так как уехал мой педагог, и я понимала — чтобы развиваться дальше, мне нужно уезжать. И мама снова все бросила, ради меня переехала в Россию.

— Мама реально верила в тебя?

— И до сих пор верит. Надеюсь, в какой-то степени я оправдала ее ожидания. Мы приехали в Россию и сначала я попала — в 15 лет — не в очень хорошую балетную школу, потом я перешла в московское училище под руководством Владимира Захарова, которое и окончила. У меня был прекрасный педагог Наталья Владимировна Пермякова. Но то, что я состоялась как балерина, — это заслуга мамы. Больше скажу: в балетной профессии все зависит от того, кто твои папа, мама и бабушка. Это посвященные ребенку жизни. Балет не подразумевает, что ребенок придет и будет делать что-то дома. Нет никакой деятельности вне балета. Балетный ребенок начинает занятия в 8 утра и заканчивает в 6 вечера. Он в движении и приходит домой, выжатый как лимон. Часто после шести занимаются дополнительно: растягиваются, крутятся. Сложно быть родителем такого ребенка.

— Это можно сравнить с детьми-теннисистами?

— Конечно. Абсолютно. Все отдается ребенку. И дай Бог, чтобы ребенок это ценил и оправдал надежды.

— Часто бывает, что родители вкладываются, а ребенок это способен оценить только гораздо позже. Когда ты поняла, что на тебя «поставили», что мама пошла на жертву?

— Я поняла это, когда мы переехали в Россию и на какое-то время расстались. Она с бабулей временно переехала в область, и я осталась одна. И я поняла, что каждодневный мой выбор — сделать так, чтобы мы снова могли себе позволить жить вместе. Я чувствовала, что просто не имею права ходить на дискотеки или развлекаться: я должна была заниматься, нам надо было выжить. Мне было 15, я была типичным подростком, но мне даже не хотелось развлечься: было очевидно, что мама и бабушка где-то без жилья. Я резко повзрослела. С этого момента я развивалась, росла, были, конечно, разные периоды — хотя я не была сложным подростком — и, наверное, маму я расстраивала и расстраиваю ее сейчас иногда. Но я на сто процентов понимаю ее вклад в мою жизнь и стараюсь проявлять свою любовь.

— В твоей профессии — что такое успех? В Голливуде есть «Оскар», например. Что в балете считается главным показателем успеха?

— Когда я выпустилась, то попала в Кремль — это третий театр в Москве. Это уже своеобразный успех. Тем не менее, я никогда не строила иллюзий на свой счет. Я небольшого роста — это сразу ставит рамки на мой репертуар. В России с этим строго: если ты невысокий, ты никогда, например, не станцуешь «Лебединое озеро».

— Что для балета небольшой рост?

Мой — 157, это очень мало. Если бы я родилась лет 40-50 назад, было бы неплохо. Сейчас поменялся формат, балерина должна быть универсальной и ростом хотя бы 164, это средний хороший рост. И я просто делала свою работу хорошо. Я ездила на конкурсы, у меня была хорошая поддержка со стороны художественного руководителя Андрея Борисовича Петрова, он давал мне партии, и я много танцевала в Кремлевском театре. За шесть лет работы я стала ведущим мастером сцены — это высшая планка, которую я могла достичь. Я достигла своего максимума и, почувствовав, что не развиваюсь, решила идти в другом направлении. Единственное, не станцевала балет, который очень хотела, — «Спящая красавица», но ждать, пока до меня дойдет очередь, я не хочу.

— Получается, ты ушла из профессии раньше времени?

— Да, в феврале я приняла это решение. Простилась с театром любимым балетом «Снегурочка», это был самый сложный день в моей театральной жизни. Вживую вырываешь сердце у себя, у близких, у друзей. Было прощание со сценой и с артистами расставание. Тяжело танцевать с такими эмоциями.

— Как ты решилась на журналистский старт-ап?

— Я уверена в том, что сайт Ballet Insider сегодня очень нужен. Аналогов просто нет.

— Как строится финансовая составляющая балета? В теннисе, в футболе, в актерстве — это гонорарная история. А в балете — премии?

— Это обычная зарплата 10-го числа каждого месяца, как у государственных работников, и 25-го — премия, зависящая, что ты танцевал, на какой ты ступени. Если ты станцевал три балета и из них один ведущий, а два — что-то сольное, то все рассчитывается от уровня «палок». Ведущая партия в балете — это 100 палок. Сольная — уже 80. Все суммируется…

— Публика знает единицы из тех, кто занимается балетом. 10-15 имен… Счастливая звезда? Правильное время и место?

— Если ты оказался в самом лучшем училище с детства. И сразу в Большом театре, желательно, уже заявив о себе на последнем курсе, — это идеальная ситуация. Дальше в твоей карьере начинаются разные аспекты: равнозначны и везение, и работа (балетный человек не выживет даже в кордебалете, не умея работать, если каждый день не приходить в класс — сразу уходит форма). Плюс нужны страстность и фанатизм, чтобы всегда лучше, чем час назад, всегда гореть. Тогда есть результат… Удача, везение, работоспособность и талант, может не хватать физических данных, но если есть харизма — у человека все получится. И мозги.

— Для чего мозги? Делать выбор?

— Делать выбор. Анализировать ситуацию. Адекватно себя воспринимать. Мы все артисты — тщеславны, это нормально для профессии, но тщеславие и самолюбие — это разные вещи. Ты должна быть примой, но приходить в зал. Как говорит Ирина Винер, «чем выше ты поднимаешься, тем ниже должны быть твои глаза». Это очень верно для нашей профессии.

— Ты сказала, что нужно попасть в Большой. А в Мариинском?

— Я говорила о Москве, Мариинский — безусловно тоже. Он уникальный, я люблю его очень.

— Что бы ты посоветовала родителям, которые, как твоя мама, видят у ребенка данные — как понять, стоит ли вкладывать в ребенка или нет?

— На сто процентов это невозможно — ребенок меняется, в переходном возрасте он может поправиться, например. Но совет есть: надо отдать ребенка в художественную гимнастику, он будет так растянут, что ему это будет помогать всю жизнь. В 10 лет — поздно, в 5-6 — самое время. И в музыкальную студию. Чтобы с детства ребенок слушал и чувствовал ритм. Это приведет к правильной танцевальности. А дальше — «всего лишь» посвятить свою жизнь ребенку.

— Люди в России гордятся балетом, многие считают, что это одно из немногих наших достижений, в котором мы до сих пор лидеры. Все «упустили», а балет держим. Почему это так?

— Знаешь, мне кажется, русская душа понимает культуру танца как никто. Всей масштабностью русской души наш человек чувствует танец, и в русских балеринах есть какое-то уникальное чувство танца, несмотря на то что мы в технике даже уже отстаем. Яркий представитель такого необыкновенного танца — Диана Вишнева. Эта балерина — в первую очередь актриса, она создает такие грани своих образов… Поэтому она просто поп-звезда сейчас. Или такой феномен, как Светлана Захарова. Это женщина, которая на сто процентов родилась для балета, и это счастье, что судьба направила ее в это искусство. Уникальные данные: идеальные ноги, идеальный подъем. Идеально все для балета. И Николай Цискаридзе такой же был: когда балетные люди на это смотрят, они испытывают эстетический экстаз! Это как Брэд Питт и Анджелина Джоли!

Но, в принципе, сейчас много новых имен. Ольга Смирнова, например, — мне очень нравится ее одухотворенность. Ее называют холодноватой, но для меня это просто определенная эстетика танца, она из Питера, из Вагановской академии, у нее тонкое понимание структуры танца. А из зарубежных звезд? Если немного вспомнить о прошлом, то такой звездой была Сильви Гиллем. Когда она танцевала — моргать не хотелось. Она на всю жизнь останется в истории балета. Если говорить о настоящем… Везде за границей прима-балерины русские. Конечно, есть какие-то уникальные случаи… Была в «Ковент-Гардене» Тамара Роха, сейчас она уже руководитель English National Ballet. Еще мне нравилась Алина Кожокару, тоже прима-балерина «Ковент-Гардена» в Лондоне. Наверное, мне вообще нравится этот театр. Там есть свои устоявшиеся традиции.

— С точки зрения бизнеса, для русской балерины выгоднее остаться в России или танцевать за рубежом?

— Самый лучший вариант, как у Дианы Вишневой, — быть примой Мариинки и быть приглашенной почти везде, не считая гала-концертов. Гала-концерты оплачиваются выше, чем спектакли в театре, так устроена система.

— Театр — прекрасен, но вокруг этого искусства — масса стереотипов, сплетен, слухов. Как попасть, как пробиться. Много негатива о светлом виде искусства. С чем это связано и что из этого — правда?

— Любой негатив в балете случается потому, что это вакуум. Театр — огромная банка людей, которые поглощены одним и тем же делом, и они больше ничем не живут. Это в своем роде сумасшествие, когда ты с утра до вечера занят только балетом. Потому либо зависть, либо попытка абстрагироваться… Есть и хорошее, и плохое. Человек, фокусирующийся на плохом, видит только плохое, и наоборот. Зависть? Пагубное чувство, приводящее к поступкам, о которых не хочется говорить. Плюс жажда денег — особенно в наше время. Все из шаблонов сшитое… Или отношения с богатыми мужчинами ненужные, которые приводят к катастрофам… Я думаю, что ситуация у нас такая же, как и в любой и другой закрытой структуре. Да, в балете есть свои странные люди, но при этом надо понимать — в 25-30 лет ты просто обязан состояться. Либо — конец. И каждый в меру своих сил и принципов пробивается.

— Есть много художественных фильмов про балет, в том числе с Натали Портман. Профессионалы это кино смотрят, наверное, смеясь и изучая ошибки?

— Как главный редактор Ballet Insider я довольна этим кино, потому что оно популяризирует балет. «Черный лебедь» снят интересно, красиво, Портман прекрасна, отличная постановочная часть и режиссура. Это привлекает зрителя — и люди идут на балет. С точки зрения балерины тяжело это смотреть: мы не сходим с ума, не подкладываем стекла в платья. Это все чересчур. У нас нет раздвоения личности, хотя во время подготовки к «Жизель» ты об этом думаешь. Но фильм — прекрасный: он привлекает к нашему искусству куда более широкую аудиторию. Начались фотосессии с макияжем black swan и пачками, модная индустрия откликнулась.

— Тем, кто только начинает интересоваться балетом, какие сцены помимо российских ты бы посоветовала?

— Милан — это La Scala, особенно если приехала Светлана Захарова, в Венской опере очень хороший балет и хорошие постановки Рудольфа Нуриева, прекрасный оркестр. ABT в Нью-Йорке — там очень много русских, там работа сезонами. Нашумевшая балерина Мисти Коупленд будет интересна всем любителям балета, она мощная в плане энергетики, настоящая американка, добьется своего — и это есть в ее танце. В Лондоне это королевский «Ковент-Гарден», там наша Наташа Осипова сейчас. В Париже — Парижская опера. В Берлине — Семионова Полина танцует, ее тоже стоит увидеть.

— Если говорить о тебе не как о профессионале, а как о женщине. Идеальные выходные для тебя — теперь, когда не нужно ежедневно тренироваться, — чем ты занимаешься?

— Когда я ушла из театра, времени у меня не появилось, а стало в три раза меньше. Я все делала вечерами и ночами, совмещая с основной работой, все съемки — в выходные. Потом я поняла, что нужен хотя бы один выходной: теперь я один день высыпаюсь, встаю в 10, готовлю завтрак себе и молодому человеку. Я редко могу готовить — но когда могу, люблю. Я навещаю друзей… Шопинг — всегда не специальный, подгадывать коллекции в Милане — это пока не про меня, хотя, возможно, я к этому приду. Люблю украшения и косметику.

— В плане питания что ты посоветуешь вечно худеющим? Понятно, что лучший балетный секрет — «не жрать», но, может, у тебя есть для нас какие-то новости в этом плане?

— Не есть — плохо, хотя балетные этим и балуются. Замедляется метаболизм. Просто иногда утром не поел, днем не поел, так как тяжело репетировать, а потом кушаешь вечером. Это один раз в день. Балетные едят мясо, чтобы были силы, белок — сыр, например. И многие сладкоежки: шоколад есть почти у всех, это быстрый способ восстановить силы. Когда много работаешь, не набираешь.

— Людям, не занимающимся балетом, интересно: как у балерин обстоят дела с качеством кожи? Даже у моделей бывают проблемы из-за грима, а у вас он еще плотнее, кажется?

— У нас же начало расцвета — 24 года, до 30 нужно заявить о себе. Что касается состояния кожи, то все индивидуально. Самые красивые в этом смысле — гимнастки. Они уходят из профессии совсем молодыми, в 24 уже заканчивают, поэтому вот они — всегда выглядят идеальными. У нас главная проблема — это обезвоживание. Может быть сухая кожа, так как нагрузки высокие, грим… Но все балетные выглядят хорошо, моложе на десятилетия. Я думаю это из-за того, что ты стареешь, когда расслабляешься мозгами, а балерина даже в 40 целеустремленная, у нас у всех есть стержень.

— Человек из балета — существо очень дисциплинированное. Такая собранность — это приходит или есть в характере изначально?

— В какой-то степени это воспитывается в училище, это же такая армия, очень сложная жизнь, и если в тебе есть хоть капля характера, ты не позволишь себе плохо заниматься или быть неопрятным. Там закладывается характер, ведь уже начинается конкуренция: там все еще хуже, так как дети не могут анализировать и просто хотят быть лучше другого. Ты не умеешь еще сказать, что хочешь быть «лучше себя», ты хочешь ребенком быть лучше других и стоять в центре. Стараешься и учишься на пятерки.

— Есть стереотип: люди, которые долго в одной профессии, упускают что-то важное в другом — может, меньше читают, не смотрят кино… Ты согласна?

— Это нормально. У меня есть пробелы: я с 16 до 19 лет вообще не была в социуме, я сидела в балетном зале, ездила по конкурсам. Я всегда читала — это быть путь к образованию, чтение было моим отдыхом, это привила мне моя мама. Чтение — путь наверх. Но кино — я не знала ничего, никаких адресов, никакого знания Москвы… И когда попала в театр, вливаться было тяжело. Журфак, конечно, многое изменил.

— Как ты относишься к соцсетям? Как считаешь, у каждой балерины должен быть активный Инстаграм?

— Инстаграм должен быть, Facebook — это рычаги твоей карьеры, это помогает людям тебя увидеть. Можно создать определенный образ, важно общение с аудиторией, от этого, грубо говоря, зависит и твой гонорар. Нужно уделять этому большое внимание.

— Многие считают так: женщина в балете — это квинтэссенция женственного и прекрасного, а мужчина — это противоречивое восприятие, это немужская профессия и т.д. Масса стереотипов. По твоему мнению, мужчина в балете может быть мужественным?

— Что такое мужественность в наш век? В том, чтобы запрещать что-то своей женщине? Стучать по столу? Быть «качком»? Нет, это не про артиста балета. Его мужественность в том, что он галантен, он уважает женщину, он считается с ее свободой и выбором, балетный человек может и зарабатывать сегодня, если он звезда. Поэтому для меня мужчины в балете — это люди очень культурные как минимум, интеллигентные, правильно понимающие, им не надо объяснять ничего про себя. Это иллюзия, что балерина — это олицетворение женственности. У всего есть обратная сторона.

— Давай тогда важный вопрос, на котором многие «срезаются». Ты бы лично хотела, чтобы твой ребенок пошел в балет?

— Нет. Но это мое желание. И когда у меня будет ребенок, я ему позволю делать выбор с самого начала. Он сам придет. Не думаю, что он станет балетным, в этом надо существовать, а он уже не будет жить за кулисами, хотя… (Улыбается) Я мечтала бы, чтобы было уделено больше времени интеллектуальному развитию. Мне кажется, что важно изучать музыку — развивает очень. Гимнастика, но не художественная, там сильно ломают.

— Ты могла бы преподавать?

— Я могу еще этим заняться, но у меня всегда был пунктик: я не буду педагогом у детей. Потому что мой педагог в училище — это тот, на ком висело то, как моя жизнь сложится потом. От тебя зависит, станет ребенок успешным или нет. И в технике, и в психологическом подходе. Возможно, он — учитель — уничтожит твой талант. Такая ответственность не для меня. Мне нравятся репетиторы в балетном театре, которые готовят партию, это такое сотворчество с развитым человеком. А взять под крыло несформировавшийся организм и психологию — для этого надо быть рожденным.

— Насколько в отношениях между мужчиной и женщиной то, что ты нереально дисциплинированный человек, становится плюсом или минусом?

— Строить нормальные отношения с небалетным человеком очень тяжело. Человек должен быть так же занят, чтобы у него не было времени думать, что на него нет времени. Это должен быть человек очень понимающий, потому что много стоит на кону каждый день. Плюс нужно понимать, что человек, попавший в балет, — наркоман, он не может это бросить. А спектакль — это психологическая нагрузка, после него ты не можешь болтать о футболе. Это разные миры. И важен общий менталитет, общие интересы, понимание, доверие и безусловное уважение. Если это есть, то, возможно, что-то получится. Я сама — ужасно занятая, мне всегда нелегко регулировать личные отношения, чтобы все получали удовольствие от жизни.

— К Николаю Цискаридзе, которого ты упоминала, у публики — не у профессионалов — отношение противоречивое. Захарова нравится всем, а Цискаридзе — персонаж, вызывающий либо восторг, либо полное неприятие.

— Он уникальный и талантливейший танцовщик, это потеря для Москвы. Ведь он представитель именно московской школы. Хотя, конечно, универсал. Сейчас все немного перевернулось с ног на голову: Цискаридзе из Москвы попал в Вагановскую академию, Махар Вазиев, который был в Питере, теперь художественный руководитель в Большом. Мое отношение к Цискаридзе — безмерное уважение как к танцовщику и как к человеку, который не боялся говорить важные вещи, он всегда создавал повестку дня и не отмалчивался. Кто-то этого, конечно, не понимает. Он гениальный и этого не стесняется, классно, что самоощущение совпадает с действительностью.

— Поговорим о мечте? К чему ты сейчас стремишься?

— Главная для меня цель — не изменять себе, хранить свой стержень. Хочется остаться такой же со своими близкими — от этого зависит все. И, конечно же, хочется социального и финансового благополучия. Хочу устроить жизнь своей мамы, хочу работать, развиваться в своей новой профессии, успеть то, на что не было времени раньше.

=======================================================================
ВСЕ ФОТО - ПО ССЫЛКЕ

Елена С.

Номер ссылки| 2016073209
Тема| Балет, театр оперы и балета им. М.Джалиля, Персоналии, Аманда Гомес
Автор| Ольга Гоголадзе
Заголовок| Балерина из Бразилии рассказывает о жизни в Казани
Где опубликовано| © Enter
Дата публикации| 2016-07-16
Ссылка| https://entermedia.io/people/balerina-iz-brazilii-rasskazyvaet-o-zhizni-v-kazani/
Аннотация| ИНТЕРВЬЮ

О бразильском кофе, казанских мужчинах и трудностях перевода.

Когда два года назад в театре оперы и балета им. М.Джалиля появилась балерина из Бразилии Аманда Гомес, о ней написали все казанские СМИ без исключения. За пару месяцев она очаровала Казань всерьез и надолго, доказав, что бразильские девушки умеют танцевать не только самбу. За это время Аманда исполнила партии в спектаклях: «Жизель», «Баядерка», «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Ромео и Джульетта», «Дон Кихот», «Коппелия», Dona Nobis Pace и па-де-труа из «Лебединого озера». И выучила русский язык настолько хорошо, что сегодня может часами общаться, ни разу не переходя на английский.

Колумнист Enter Ольга Гоголадзе встретилась с Амандой, чтобы узнать, поняла ли она Россию и каково ей живется в Казани.

О карнавале

Когда люди узнают, что я переехала из Бразилии в Россию, чтобы работать в театре, все удивляются: «Зачем тебе балет? Почему не самба?». Думают, что девушки в Бразилии танцуют только самбу. Но я живу балетом, а там нет таких профессиональных классических театров, как в России. Иногда с ужасом думаю, что ходила бы в офис и целый день сидела за компьютером. Я бы не выдержала и недели: мне нужно все время быть в движении. Если бы не балет, я стала бы спортсменкой.

Первая реакция на то, что я балерина, почти всегда одинаковая: «О, круто. А кем ты работаешь?». Говорю: «Балерина — это моя профессия. Я хожу на работу, получаю зарплату». Тогда они спрашивают: «А как ты можешь танцевать на пальцах? Покажи прямо сейчас!». Приходится объяснять, что без пуантов не получится. И третий самый часто задаваемый вопрос: «А можешь станцевать самбу на пуантах?». Могу. В Казани, правда, самбу ни разу не танцевала. Я здесь даже не слышала ее ни разу.

Обязательно интересуются, танцевала ли я на карнавале. Танцевала, да. Шла в большом головном уборе вместе со школой «Мангейра», за которую я болею. Еще спрашивают, все ли у нас играют в футбол. Думают, что у нас там только карнавал, футбол и обезьяны, которые бегают по улицам с бананами. Будто бы Бразилия — это Амазония. Открываешь с утра окно и любуешься тропическим лесом, видимо так. Но у нас все, как здесь: красивый город, дома и дороги. С другой стороны, я сама когда-то думала, что в России везде лежит снег и круглый год холодно.

О привычке обниматься

Первое время многие в театре удивлялись, что я целую и обнимаю их при встрече. Но у нас так принято, это как рукопожатие! Не важно, мужчина это или женщина. Если в Бразилии просто говорят: «Привет», не обняв и не поцеловав, значит, люди в ссоре и не хотят общаться. Но теперь все привыкли. Даже на урок приходят и первым делом идут ко мне обниматься.

В театре я себя чувствую очень хорошо. Конечно, не могу сказать, что у меня здесь очень много друзей. Я больше общаюсь с ребятами из Бразилии, которые учатся в медицинском университете. Они меня очень поддерживают, ходят на каждый мой спектакль. Сейчас почти все уехали домой на каникулы, очень скучаю. Вернее, скучала бы, если бы с утра до ночи не готовилась к International ballet competition в Болгарии. Я еще в начале года поняла, что очень хочу снова поучаствовать в конкурсе. Выбрала Варну, потому что у этого конкурса отличная репутация. И попросила Михаила Тимаева поехать со мной, ведь па-де-де намного интереснее смотреть, чем сольные номера. Он сразу согласился, хоть сам и не может участвовать: там возрастное ограничение до 26 лет, поэтому Миша может выступать только как партнер. Но, кажется, он хочет на этот конкурс даже больше, чем я.

Танцевать будем па-де-де из «Дон-Кихота», «Щелкунчика» и «Лауренсии». «Дон Кихота» я исполняла еще в Бразилии. Здесь у меня недавно была премьера, и эта постановка гораздо сложнее. Но Миша дает столько энергии, а роль настолько мне близка по темпераменту, что на сцене я могу быть просто Амандой и наслаждаться танцем. Хотя, чисто физически премьера была очень тяжелой, особенно по дыханию. Когда исполняешь спектакль впервые, непонятно, в каких моментах можно чуточку перевести дух, поэтому сильно устаешь. А вот «Лауренсию» мы никогда еще не танцевали, и вариации очень трудные. У меня даже сейчас от репетиций болят ноги. Так что, исполнять их будем только в финале.

О трудностях перевода

Два года назад я почти ничего не понимала по-русски. Знала только слова «привет» и «с Богом» — это первое, что я выучила. Но в театре мало кто свободно говорит по-английски, поэтому мне волей-неволей пришлось учить язык. Искала в интернете статьи на португальском, а потом читала их перевод. Но больше, конечно, слушала и пыталась повторить. Понимать русский я начала примерно через полгода работы. Правда, говорить тогда еще не умела. А теперь ловлю себя на том, что не могу найти английских или даже португальских аналогов некоторым русским выражениям! Например: «Мне так удобно». Ведь слово comfortable имеет немного другой оттенок — оно означает «комфортно», и поэтому уместно не во всех случаях. Даже в разговоре с родными у меня сейчас проскакивают фразы на русском.

Легче всего было на занятиях в танцевальном классе. В Бразилии я училась в Школе Большого театра, и там были русские преподаватели, которые совсем не говорили по-английски. Но понять их было легко, ведь если педагог просит: «Сделай большой шаг» он еще и показывает, как именно нужно его сделать. Поэтому я привыкла к такой манере общения, и в Казани уже было несложно. Забавно, но сейчас наш педагог Валентина Васильевна иногда ругается: «Аманда, пока ты не говорила по-русски, ты понимала гораздо больше!». Я ей отвечаю: «Просто раньше вы мне все показывали, а теперь только говорите, что нужно делать».

О российской бестактности

В Казани со мной часто знакомятся. Мужчины прямо на улице берут за руку и говорят: «Ты очень красивая. Пожалуйста, дай свой номер телефона!». И это очень странно: в Бразилии так просто не бывает. У нас знакомятся в общей компании или в ресторане, но не на улице же! Кстати, мужчины в России не особенно красивые. У нас в Бразилии очень много высоких плечистых парней, которые ходят в спортзал и следят за собой. Здесь таких совсем мало. Даже папа спросил: «А почему у тебя нет парня? Я хочу, чтобы ты была не одна». Ответила: «Папа, это первый случай в истории, когда отец не возражает, чтобы у его любимой дочки появился бойфренд».

Еще странно, что совершенно посторонние люди задают мне вопросы, которые их вообще не касаются. Например, все спрашивают, сколько я зарабатываю. Как-то стою на кассе в супермаркете, и продавец говорит: «Если не секрет, какая у тебя зарплата?» В Бразилии даже родные не спросили бы об этом, если бы я сама не рассказала. А тут абсолютно чужие люди спокойно интересуются моей зарплатой. Отвечаю обычно: «Больше, чем у студента, но меньше, чем у футболиста». Так они еще и обижаются. Еще очень часто спрашивают: «Ты замужем? Есть дети?». У нас в 21 год никто даже не думает о создании семьи. Даже в 25 лет мало кто выходит замуж, а здесь у многих в этом возрасте уже по двое детей.

Меня очень удивила привычка русских людей из всего делать праздник. «Сегодня первый день лета! Ура!». В Бразилии мы вообще не замечаем смену времен года. Когда совсем жарко — наверно, лето пришло. Дожди начались — а, ну зима уже. Здесь из этого каждый раз делают событие. А уж 8 марта! У нас это обычный рабочий день, а здесь устраивают банкеты, дарят цветы и шоколад.

Что еще необычно в России: все бабушки гуляют по улицам. У нас они, в основном, сидят дома. А дети все за них делают. А здесь бабушки и в магазин ходят сами, и работают, и с гуляют с внуками в парке — это очень круто!

О бразильском кофе и русской зиме

Честно говоря, мне не очень нравится русская кухня. Когда вижу пироги, не могу сказать, что хочется побыстрее откусить кусочек. Мне кажется, это слишком жирная пища. Дома готовлю редко, в основном обедаю с друзьями в кафешках. Заказываю обычно салат с мясом, а ещё крабовый — он у меня один из любимых. Но вообще я здесь плохо ем — совсем нет времени, постоянно на репетициях. Стараюсь брать с собой йогурт и фрукты. И, конечно, кофе. У меня дома всегда запас настоящего бразильского кофе. В ресторанах он здесь не очень вкусный — с точки зрения бразильянки, конечно.

К русской зиме я пока не привыкла. И это при том, что самые суровые морозы я пережидала на гастролях в Голландии. Только один раз я застала в Казани -20 С. Даже заскринила температуру и выложила фотографию на фейсбуке. Надо было видеть реакцию моих друзей из Бразилии! В комментариях не было слов, только смайлики со всеми вариациями ужаса. Родители спрашивали: «Как ты рискнула выйти на улицу в такой мороз?». А мне что -5 С, что -20 С одинаково холодно. Зато лето в Казани я очень люблю. Здесь так красиво! Обожаю гулять на набережной и в парке Горького, а ещё ходить в кино. Это, кстати, тоже помогает учить русский.

По пляжу я не особо скучаю. В Бразилии я там нечасто бывала, потому что родилась в самом центре страны, а там вообще моря нет. А в Жоинвиле, где я училась в балетной школе, пляж был в 40 км от города. Так что, у меня не было привычки каждый день купаться и загорать.

А вот по простому, непринужденному общению с людьми я скучаю по-настоящему. Вроде, и русский выучила, но пока все равно тяжело. Я не всегда чувствую особенности вашего менталитета, поэтому бывает непонятно, какой реакции ждать в той или иной ситуации. Все время переживаю, что сделаю что-то не то. Это проявляется в мелочах: например, в Бразилии я спокойно могла бы взять у другой балерины нитки с иголкой, если мне срочно нужно что-то зашить. Она бы даже внимания не обратила! А здесь нужно сначала спросить разрешения, иначе возникнет неудобная ситуация. У нас все гораздо проще. Поэтому за два года в России я стала более закрытой. Раньше у меня душа была нараспашку, но постоянное чувство, что я могу кому-то помешать, сделало меня гораздо сдержаннее. Конечно, с друзьями и на сцене я прежняя — бразильянка Аманда, которая все время улыбается и смеётся.

Фото: Анастасия Шаронова